Капитан первого ранга - Патрик О`Брайан

На свободном пятачке впереди него маленький офицер сделал выпад, целя ему в грудь. Джек уклонился, парировав удар. Пританцовывая, оба приближались к фальшборту, их клинки сверкали в лунном свете. Внезапно плечо пронзила острая боль, но, прежде чем офицер успел вытащить конец шпаги, Джек вплотную приблизился к нему, со всей силы ударил его в грудь эфесом и сбил с ног.

— Rendez-vous! [54] — произнес он.

— Je me rends [55] — отвечал офицер, который лежал на палубе, выронив шпагу. — Parola[56].

На носу, на шкафуте слышна была стрельба, лязг железа, крики. Перебравшись через борт, Пуллингс рубил швартовы. Красные мундиры, казавшиеся в темноте черными, расчищали проход по правому борту. Отовсюду слышались возгласы: «„Поликрест"!» Джек бросился к тесно сплотившейся у грот-мачты группе моряков, в основном офицеров, которые пятились, стреляя из пистолетов, размахивая шпагами и копьями. За спинами офицеров, с обращенного к суше борта, их люди десятками прыгали в шлюпки и в воду. Мимо Джека Обри, расталкивая сражающихся, промчался Хейнс и бросился наверх, сопровождаемый другими матросами.

Тут же оказался вспотевший, кричавший Смитерс с дюжиной морских пехотинцев. Они с бака прорвались к шканцам. Пуллингс, с окровавленным топором в руках, вместе с матросами отдавал марсели, бизань и фок, остальные работали на шкотах.

— Capitaine, — обратился к французскому офицеру Джек Обри. — Capitaine, cesser effusion sang. Rendez-vous. Hommes desertes. Rendez-vous [57].

— Jamais, monsieur [58] — отвечал француз и кинулся на него со шпагой.

— Бонден, ставь ему подножку! — крикнул Джек, парируя удар.

Французский капитан взмахнул шпагой. Бонден нагнулся, схватил его за ворот, и все было кончено.

Гудридж (откуда он только взялся?) оказался за штурвалом и громовым голосом приказал выбрать шкоты фор-марселя. Земля стала плавно удаляться, уходя назад и в сторону.

— Capitaine, en bas, dessous, s'il vous plait. Tous officiers dessous[59] — После того как офицеры стали сдавать шпаги, Джек Обри начал их принимать и передавать Бондену. Послышались незнакомые слова. На итальянском? — Мистер Смитерс, заприте их в трюме.

На полубаке произошла отдельная стычка, раздался выстрел, как бы в поддержку огня с берега. На палубе валялись убитые, ползали раненые.

Корвет двигался на вест, благословенный ветер дул чуть впереди траверза. Для того чтобы сменить галс и добраться до «Поликреста», ему следовало обойти концевую часть Западной Наковальни, все время находясь под огнем форта Сен-Жак. Целых полмили надо было идти, осторожно приближаясь к пушкам батареи, способным насквозь прошить корабль губительным огнем.

— Фок и грот ставить! — закричал Джек Обри.

Чем быстрей это сделают, тем лучше. Корабль, похоже, великолепно слушался руля, но, если не успеть совершить поворот через оверштаг, его разобьют в щепки.

В корму били орудия форта Конвенсьон: пока мимо, однако одно тяжелое ядро пробило все три марселя. Капитан бросился на нос, чтобы помочь распутать снасти фока. Палуба была усеяна матросами «Поликреста». Они приветствовали его, проявляя высокий настрой, некоторые еще не отошли от горячки боя.

— Уилкинс, — произнес Джек Обри, положив руку на плечо матроса, — начните-ка вместе с Шеддоком выбрасывать убитых за борт.

Корвет содержался в образцовом порядке. Восемнадцать, нет, двадцать орудий. Шире в шпангоуте, чем «Поликрест». Назывался он «Фанчулла», та самая «Фанчулла». Но почему же не стрелял Сен-Жак?

— Мистер Маллок, уберите кормовой якорь и пропустите через кормовой клюз буксирный канат.

Почему же они не стреляют? В палубу позади грот-мачты попали три ядра, выпущенные фортом Конвенсьон, но Сен-Жак не выпустил ни одного. Там еще не догадались, что «Фанчулла» захвачена, решили, что корвет намерен атаковать севший на мель «Поликрест». «Подольше бы это продолжалось», — подумал Джек. Руль положили на подветренный борт, и корвет помчался быстрее благодаря стоянию прилива. Капитан взглянул на часы, освещенные луной, и при первой вспышке пушек Сен-Жака увидел, что сейчас одиннадцать часов. Наконец французы поняли, в чем дело. Но до хвостовой оконечности песчаной банки было уже рукой подать.

— Я убил одного! — воскликнул Парслоу, бросившись к капитану. — Я выстрелил ему в грудь, когда он набросился с дротиком на Баркера.

— Отлично, мистер Парслоу. А теперь бегите к канатной бухте и помогите мистеру Маллоку, хорошо? Мистер Гудридж, полагаю, очень скоро мы сможем сделать поворот.

— Ярдов через сто, сэр, — отвечал штурман, впившись глазами в форт Сен-Жак. — Я должен оказаться в створе двух этих башен.

Ближе, ближе. Башни сходились.

— Экипаж, к повороту! — закричал Джек Обри. — Мистер Пуллингс, вы готовы? — Изрыгнув огонь, башни скрылись в дыму собственных орудий. Бизань-стеньга корвета полетела за борт, обдав шканцы фонтаном брызг. — Начали! Руль под ветер! Галсовые углы и шкоты поднять! Грот круто к ветру. — Корабль повернул и, несмотря на потерю задних парусов, увеличил ход. — Круче к ветру! Еще круче.

Сделав поворот чуть ли не на пятачке, при ветре три румба от диагональной плоскости, корвет устремился к «Поликресту». Шлюп лишился фок-мачты, грот-брам-стеньги. От бушприта у него остался один обрубок, однако «Поликрест» по-прежнему вел огонь из носовых карронад. Его моряки встретили появление «Фанчуллы» жидким «ура». Подойдя к шлюпу, корвет вышел на ветер на дальней стороне канала и отдал якорь.

— Все в порядке, мистер Паркер? — окликнул его Джек Обри.

— Все в порядке, сэр. Нас малость потрепали, да баркас затонул, но в остальном все в порядке.

— Наладьте шпиль, мистер Паркер, и приготовьте проводник для буксирного троса. — Рев орудий, грохот ядер, попавших в оба корабля, упавших в воду и пронесшихся с перелетом, заглушил его голос. Повторив приказание, капитан продолжал: — Мистер Пуллингс, подведите катер к корме, чтобы принять проводник.

— Красный катер был пробит стеньгой, сэр, а вместе с ним, боюсь, был оторван и пертулинь. Осталась только ваша гичка, сэр. Все свои шлюпки французы забрали.

— Тогда возьмите гичку. Мистер Гудридж, как только трос закрепят, трогайтесь с места. Пуллингс, ступайте со мной. — Спустившись в гичку, он взял проводник в руки — это был их спасательный конец — и произнес: — Для работы на шпиле нам понадобится еще человек двадцать, самое малое. Добравшись до шлюпа, тотчас возвращайтесь на корвет, Пуллингс.

Гичка снова добралась до «Поликреста», и руки матросов, находившихся на корме, тотчас схватили проводник. Взорвалась бомба из мортиры, озарив воду оранжевым пламенем. Она упала ближе к бригам-канонеркам, чем к цели.

— Жаркая работенка, сэр, — произнес Паркер. — Желаю вам удачи с призом.

В его словах послышалась странная неуверенность, он с усилием выдавливал их из себя. При свете вспышек старший офицер показался ему согбенным и дряхлым стариком.

— Спасибо, Паркер. Действительно жаркая. Тащите проводник. Поживее.

Матросы подхватили проводник, привязанный к небольшому тросу, а затем к буксиру, который стали подавать на борт гораздо медленнее. В конце концов трос подали на барабан шпиля. Пока моряки обтягивали трос, он снова посмотрел на часы. Было за полночь. Прилив уже в течение получаса шел на убыль.

— Пошел шпиль! — крикнул Джек находившимся на корвете. — А ну, ребята, навались! Ходом! Ходом!

Шпиль начал вращаться, палы пощелкивали. Буксир стал подниматься, натягиваться, брызгая водой.

После того как канонерки стали уходить в сторону, перепугавшись разрыва выпущенной со своего форта бомбы, Сен-Жак начал обстреливать англичан из тяжелых мортир и всех пушек, какие были у него в распоряжении. Ядром убило четверых моряков, работавших на вымбовках; на полубак упала грот-стеньга. Как только последний матрос покинул гичку, ее разбило в щепы.

— Пошел шпиль. Ходом! — кричал Джек Обри.

Он впрягся в общую работу на шпиле, поскользнувшись в крови и пинком отбросив чье-то тело. Буксир вышел из воды и натянулся почти в нитку. Матросы, спасшиеся из разбитой гички, тоже навалились на вымбовки.

— Ходом, ходом. Шлюп сдвинулся!

Несмотря на рев пушек, моряки услышали, вернее, ощутили скрежет днища по песку. Моряки закричали было «ура»: палы щелкнули раз, два — затем все рухнули лицом вниз, не встречая никакого сопротивления со стороны вымбовок и барабана шпиля, который свободно вращался. Ядром перебило буксирный трос.

Джек Обри тоже упал, сверху на него навалилась еще несколько тел. Выбравшись из-под них, он бросился к фальшборту и крикнул:

— Эй, Гудридж! Вы можете подойти к нам?

— Вряд ли, сэр. Подо мной всего пара саженей глубины, и уже начинается отлив. А шлюпки у вас нет?

— Шлюпки нет. Живей выберите трос и привяжите другой проводник. Вы меня слышите? — Джек Обри и сам себя-то едва мог слышать. Канонерки обошли косу и стреляли через банку со стороны находившейся поблизости гавани. Скинув мундир, капитан положил на палубу шпагу и нырнул в воду. В этот момент его голову задел осколок ядра, оглушив и едва не утопив. С трудом сохраняя сознание, Джек вынырнул и ухватился за борт «Фанчуллы». — Вытащите меня! — крикнул он из последних сил.